Грустные, но обычные ситуации. Родители отдали ребенка в воскресную школу, аккуратно приводили его на все занятия – и по субботам, и по воскресеньям; но вот ребенок подрос – и оказывается, что вера ему даже не интересна. Или ребенок с первого класса учился в православной гимназии, где каждый учебный день начинался с молитвы, уроки «Закона Божия» были в сетке расписания, ребенок наизусть выучил все заповеди и даты Вселенских Соборов, читает по-церковнославянски не хуже, чем по-английски, – но вот он вырос, и вся его жизнь строится фактически и заявлено – против Церкви. Как же так, почему «православное образование» не сработало? Может быть, воскресная школа была какая-то не такая? Может, в православной гимназии был неправильный директор, или программа негодная, или учителя некомпетентные? Родители должны были вовремя заметить проблему и поменять школу на более подходящую, которая бы гарантировала выращивание из наших детей «настоящих христиан»?
Вопросы горячие, тяжелые, и, к сожалению, однозначных ответов на них нет и быть не может. Ведь это вопросы духовной жизни, это вопросы о пути к Богу – а этот путь у каждого человека и у каждого нашего ребенка – свой. Поэтому я не смогу в этой статье ответить – лишь попробую предложить некоторые ориентиры для поиска ответов на главный вопрос православных родителей: что такое православное образование не в красивых теориях, а в реальной жизни, и где наши дети могут получить такое образование – если это вообще возможно.
Немного об эффективности «идеологических уроков»
Для начала обратимся к истории педагогики – к нашей родной, русской, недавней истории.
Включение уроков Закона Божия в сетку школьного расписания отнюдь не гарантирует, что школьники вырастут верующими людьми
Эта история показала: включение уроков Закона Божия в сетку школьного расписания, при всей великой важности этих уроков, отнюдь не гарантирует, что школьники вырастут верующими людьми, даже не гарантирует, что они не вырастут безбожниками. Ведь до революции в Российской империи в школах всех уровней – и начального, и среднего звена – были уроки Закона Божия. Мало того, к началу многострадального XX века эти уроки вели священники, которые имели прекрасное богословское образование, зачастую – во всех отношениях блестящее. К тому же, если сегодня немало священников, которые не имеют за плечами «церковного детства», то в те времена законоучители по определению сами получили «религиозное воспитание». Статистически вероятно и даже известно, что некоторые священники тогда, как и во все времена, были людьми не очень верующими – но все же в большинстве своем преподаватели Закона Божия не просто искренне верили, но впоследствии доказали свою веру исповедничеством и мученичеством. Но что в итоге? Многие и многие выпускники начальных школ, гимназий и вузов того времени во взрослом возрасте оказывались далекими от Церкви людьми, нередко – богохульниками и богоборцами, как тот же Ульянов-Ленин. А когда империя была разрушена, легко и незаметно люди, вроде бы до этого вполне «верующие», отошли от церковной жизни, а некоторые, доселе не проявлявшие себя агрессивными атеистами, показали себя таковыми. Конечно, далеко не все отреклись от Бога – однако факт остается фактом: уроки Закона Божия вовсе не гарантировали «активную лояльность к вере» хотя бы для большинства детей, изучавших в детстве «Закон Божий» на очень достойном уровне.
Учить детей вере можно и нужно
А теперь поговорим не об идеологии вообще, не о пропаганде, но о том, как учить детей православной вере. Вере, которая, по выражению святителя Николая Сербского, «не какая-то одна из разнообразных религий, но она есть вера во Христа и откровение Христово… личное, единственное в своем роде и полное раскрытие Бога перед людьми ради их просвещения и спасения»[1]. Учить детей вере – значит приводить детей к Богу, в конечном итоге готовить их к вечной жизни. Задача самая великая и самая страшная, на кону гораздо больше, чем жизнь, – на кону жизнь вечная: ведь если дети не придут к Богу – они окажутся в огне вечном, уготованном диаволу и аггелам его.
И сразу вопрос: а может, вообще невозможно учить вере? Может быть, «религиозное образование» просто не имеет смысла? Может, раз все равно ничего не поделаешь, не стоит и пытаться – будем жить как живется, пусть наши дети вырастут и сами решат, с Богом они или нет?
Ответ на этот вопрос – в христианском учении. А это учение говорит о том, что учить вере, воспитывать в вере – возможно и даже необходимо. Вот некоторые основания такого подхода:
- То, что людей как таковых вообще можно учить вере словами, следует из принципа «проповеди». Сам Христос сказал апостолам: «Идите, научите все народы… уча их исполнять все, что Я заповедал вам» (Мф. 28:19–20).
Религиозный долг родителей – учить детей вере
- Если говорить именно про детей – то вот основная заповедь на эту тему: «И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» (Еф. 6:4), в славянском переводе – «но воспитывайте их в наказании и учении Господни». С апостольских времен святые отцы Церкви показывали и доказывали, что это, собственно, «религиозный долг родителей» – учить детей вере. Бог дает детей родителям не просто так, но с задачей – воспитать детей как наследников Царя Небесного.
- За выполнение этой заповеди родители несут ответственность перед Богом (ответственность – значит, будет ответ). Так, святитель говорит о Страшном Суде:
«Если с нас потребуется отчет в промышлении об остальных… то насколько более в промышлении о своих детях? Не поселил ли Я, скажет Бог, сына твоего с тобою с самого начала? Не приставил ли тебя к нему учителем (διδάσκαλον), руководителем, попечителем и начальником? Не отдал ли в твои руки власть над ним? В нежном возрасте образовывать его и настраивать повелел Я»[2].
- Обратим внимание на перечисление всех «ролей», обязанностей родителей по отношению к детям: роль учителя здесь заявлена и подчеркнута. Нет вопроса – можно ли научить. Учить – необходимо, не будешь учить – ответишь на Страшном Суде.
- Святые отцы обращали указанную заповедь не только к отцам, но и к матерям – это отражено и в «Нравственных правилах» Василия Великого, и в педагогическом учении святителя Иоанна Златоуста, также все церковные писатели с древних времен и до наших дней показывали, что обязанность учить детей вере и воспитывать их как христиан – это обязанность равно и отцов, и матерей.
- Златоуст, объясняя, что значит «воспитывайте в учении Господнем», говорит, что родители должны исследовать вместе с детьми Священное Писание, а это уже – привычные нам «уроки Закона Божия»[3]. В трактате «О тщеславии и том, как родителям воспитывать детей своих» святитель даже подробно расписывает схему домашнего урока по изучению Библии. Это именно про словесное научение, про уроки.
- Миссия семьи в нашей Церкви – это, в частности, «религиозное образование детей». Священник, профессор Глеб Каледа в книге «Домашняя Церковь» писал:
«Семья, дети – малое словесное стадо, которое дается человеку для апостольского служения, для проповеди Христовой. Домашний апостолат всегда был неотъемлемым от жизни Церкви; без него нет и самой домашней Церкви».
- К сознательной христианской жизни, к «самостоятельной решимости жить по-христиански» человек приходит сам, своей волей. Однако это ни в коем случае не отменяет необходимости христианского воспитания и обучения вере с самого малого возраста, что очень хорошо показывает святитель Феофан Затворник в книге «Путь ко спасению». Он говорит, что родители должны растить ребенка в «духовной атмосфере», в «церковности». Да, говорит святитель, маленькие дети неспособны вести «внутреннюю брань», но в таком случае эту брань должны вести родители, чтобы направить развитие души ребенка по нужному пути. В чем же смысл такого образования, если решение все равно будет за ребенком? В таком случае образование – это буквально «возделывание сада», между прочим, отсылка к первой райской заповеди: подготовка почвы для того, чтобы на этой плодородной земле вырос сад души. По притче о сеятеле: чтобы семя упало на добрую почву, подготовкой почвы надо заниматься.
Итак, православное учение однозначно говорит о том, что детей не только можно учить вере, но делать это совершенно необходимо.
Однако, если вере можно учить, почему же это научение не приносит тех плодов, которые оно, по идее, должно было бы принести? Это не отговорка, но факт: все очень индивидуально. И правда бывает так, что ребенка учат вере, воспитывают христианином, но человек, вырастая, выбирает жизнь без Бога и даже против Бога. Потому что у человека свободная воля. И потому что «налетели птицы и поклевали семя» – даже если почва была плодородной. Отнюдь не все в наших руках. Богоборцами, как известно, бывали даже дети святых. Мало того, Сам Христос учил и воспитывал апостолов – а уж лучшего Учителя и Воспитателя на земле не бывало, – но ведь Иуда после такого максимально правильного обучения и воспитания «вырос», собственно, предателем…
Хотя в наших руках отнюдь не все, вот хорошая новость: в наших руках очень многое
Но, хотя в наших руках отнюдь не все, вот хорошая новость: в наших руках очень многое. Потому что Господь дал нам заповедь учить детей вере, и именно Он – наш Главный Помощник в этом благом деле. И еще: вообще-то православное образование по своей сути очень эффективно, это подтверждает опыт тысячелетий, опыт многих поколений христианских родителей. Но беда в том, что при обучении детей вере мы зачастую не соблюдаем самые важные условия, при которых вербальное научение способно приносить плоды. Вот эти два условия.
I условие. Учить вере необходимо жизнью и словом.
Уроки Закона Божия должны подкрепляться жизнью, а жизнь, пронизанная Законом Божиим, должна при этом сопровождаться и вербальным научением. Должно быть неразрывное соединение теории и практики, одно без другого не работает, обе части этой формулы одинаково важны. Обучение «жизнью и словом» как максимально эффективное – это «формула образования», указанная святителем Григорием Богословам. Этот отец Церкви, описывая детство своего друга, Василия Великого, говорит:
«Под «руководством отца <Василия Ритора>… чудный Василий обучается жизни и слову (βίον και λόγον), которые вместе в нем возрастают и содействуют друг другу»[4].
Результаты подобной педагогической деятельности (соединения слова и жизни в воспитании детей) известны: в семье Василия Ритора и его супруги Эммелии выросло пятеро прославленных Церковью святых.
- Обучение «жизнью и словом» – это «единство слова и жизни учителя». Это про «роль личного примера». Один из важнейших принципов педагогического учения Златоуста, который настаивает: «жизнь родителей <как воспитателей и учителей своих детей> должна соответствовать словам». Итак, чтобы наши уроки имели хоть какой-то положительный эффект, начать надо с себя – жить так, как учим жить своего ребенка.
- Обучение «жизнью и словом» – это про связь обучения с жизнью, а жизни – с обучением. Чтобы образование любого рода было эффективным, вся жизнь ребенка должна быть подчинена образовательным задачам. И еще это про то, что ребенок воспитывается и словами, и одновременно «пространством жизни», культурной и даже бытовой средой, образом жизни всей семьи. Как это устроено и каковы результаты – как раз хорошо видно на примере истории жизни родной сестры святителя Василия Великого, святой Макрины. Детство этой девочки описал брат Василия, соответственно, и брат Макрины, святой Григорий Нисский. Вся жизнь Макрины была подчинена задаче христианского образования. Например, книги для чтения ребенка мать подбирала именно в христианском духе; когда Макрина занималась рукоделием – ее учили петь христианские песнопения… Вся жизнь ребенка устроена на христианском учении, пронизана христианской культурой.
- Обучение «словом и жизнью» – это про важность соединения теории и практики внутри «обучения», в рамках «урока». В ракурсе обучения Закону Божию – подход такой. Рассказали мы детям о четвертой заповеди, сказали о том, что «седьмой день» необходимо посвятить «Господу Богу твоему» – значит, приходим с ними на литургию в ближайшее воскресенье, и в следующее тоже, и во все воскресные дни года. Или хотим рассказать ребенку про Богородицу, в частности, про Ее Рождество – приурочим этот рассказ к празднику Рождества Богородицы, так, чтобы после теоретического рассказа ребенок оказался внутри этого события, чтобы он участвовал в богослужении, прикладывался к иконе праздника, и чтобы обязательно этот праздник праздновался в пространстве жизни ребенка – в семье, всем строем жизни семьи. По сути это что-то вроде интерактивного урока, интегрированного в жизнь.
Если уроки Закона Божия не связаны с жизнью, в таком случае неизбежно получится: в одно ухо влетает, в другое вылетает. Иначе быть не может.
Православное образование – это воспитание и обучение детей в малой Церкви, в семье
II условие. Учить детей вере должны их родные родители.
Православное образование – это воспитание и обучение детей в малой Церкви, в семье. Это не значит, что родителям нельзя обращаться за помощью к внесемейным «специалистам» – порой эта помощь совершенно необходима. Но обращаться за помощью – не значит «переложить ответственность».
Впрочем, попытка переложить эту важнейшую родительскую обязанность на чужие плечи, в первую очередь на плечи священников – попытка испокон веков известная. Вот слова, с которыми святитель Иоанн Златоуст обращается к отцам семейств:
«Научаемые не всегда проводят время в приобретении познаний, потому что не всегда учатся. Если будешь всегда только учиться, то никогда не выучишься. Не с тем приходи сюда <в церковь>, что будто тебе самому всегда нужно только учиться (μαθησόμενος) – иначе никогда не будешь знать, – а с тем, что тебе нужно выучиться и потом учить другого. Скажи мне, не определенное ли время все посвящают наукам (μάθημασι) и всяким вообще искусствам? <…> Скажи мне: те, которые ходят к учителю, но постоянно сидят над азбукой, не доставляют ли больших трудов для учителя?.. У апостолов так не бывало: они всегда миновали тех учеников, которые учились у них прежде, поставляя их учителями других желающих учиться… вы все возлагаете на нас <священников>, тогда как только бы вам надлежало учиться у нас, а женам вашим у вас, детям тоже у вас; напротив, вы все оставляете нам»[5].
Подход: Церковь – школа христианина, где люди, в частности, имеющие детей, – ученики. Но в семье, в малой Церкви, родители выполняют роль учителей. Как студенты-практиканты педвузов: в институте студенты учатся, но, когда приходят в школу, – учат.
Но почему так важно, чтобы дети получали христианское воспитание и учились вере именно в семье?
- Просто потому, что такова заповедь Божия, так заповедано святыми отцами. Если для нас это не аргумент – тогда, спрашивается, о каком христианском учении мы вообще говорим? Просто хотим дать детям базовое культурологическое образование? Тогда это вообще не про веру.
- Наставническая роль родителей по отношению к детям – «естественна», и основание такой педагогической ситуации – любовь. Златоуст говорит: «Для того Бог и вложил в родителей любовь к нам, чтобы в них мы имели наставников в добродетели»[6].
- Устройство семьи как единого организма, как малой Церкви создает уникальное естественное образовательное пространство, в котором обучение детей вере оказывается по определению максимально эффективным. Здесь включено – будет включено, если мы того захотим – соединение жизни и слова. Именно в семье воспитание может быть построено на любви – самом сильном двигателе любого образования. Именно в семье можно не просто учить Закону Божию, но физически возможно всю жизнь ребенка, быт, распорядок дня, распорядок недели – все выстроить в соответствии с этим Божиим Законом.
Именно так и было устроено воспитание детей в царской семье, во всех святых семьях, просто в хороших, добрых христианских семьях в последние две тысячи лет. В частности, так жили все «замечательные семьи», истории которых я описала в своей одноименной книжке. Интересно, что именно таким образом в недавнем прошлом многие и многие верующие семьи смогли сохранить и передать веру своим детям в условиях атеистического школьного воспитания. Правдолюбовы, Каледы и многие, и многие другие семьи растили своих детей, учеников обычных советских школ, в вере. И словами, и жизнью, сознательно – учили Закону Божию. И выучили. И мы так можем.
Соотнесение роли семьи и роли школы в деле христианского воспитания и «религиозного обучения»
А как же школа? Если православное образование – это образование в семье, если эффективным такое образование может быть только в семье – значит ли это, что преподавание вероучительных дисциплин в образовательных учреждениях не имеет смысла, значит ли это, что православные школы, а также появившиеся в XX веке православные «воскресные школы» не могут принести никакой пользы? Ни в коем случае. Хорошее, качественное внесемейное христианское обучение и воспитание способно оказать огромную поддержку семейному образованию, особенно в том случае, когда родители сами делают только первые шаги в Церкви, а также в том случае, когда семья живет в антихристианском окружении.
Качественное внесемейное христианское обучение и воспитание способно оказать огромную поддержку семейному образованию
Школа как таковая стала частью нашей жизни, частью детства совсем недавно – примерно сто пятьдесят лет тому назад. При этом в нашей стране система образования выстраивалась под сильнейшим влиянием европейской педагогики, в первую очередь под влиянием немецкой модели образования. В этой модели образовательные учреждения были заведомо «отрезаны» от семьи, устраивались как пансионы, родители не только не принимали никакого участия в образовательном процессе – они зачастую даже виделись с детьми-школьниками только во время летних каникул. Однако уже к середине XIX века появилась наша собственная, национальная философия образования, ориентированная на православное вероучение. «Идеологом» русского национального православного образования был в первую очередь Алексей Степанович Хомяков, который посвятил педагогическим вопросам несколько серьезных работ. Хомяков показал, что прижившаяся в России немецкая модель образования не соответствует ни русским традициям, ни православному учению, призывал семью и христианское общество проникнуть «в недра школы»: если школьное обучение будет противоречить семейному, то, говорит Хомяков,
«вся душа человека, его мысли, его чувства раздвояются; исчезает всякая внутренняя цельность, всякая цельность жизненная; обессиленный ум не дает плода в знании, убитое чувство глохнет и засыхает; человек отрывается, так сказать, от почвы, на которой вырос, и становится пришельцем на своей собственной земле»[7].
Мало того, что школьное воспитание должно быть согласовано с семейным – ученики школ не должны «отрываться от семьи»: изоляция ребенка в пансионах разрушительно влияет и на самих детей, и на семью, и вообще – на все устройство жизни в России. По мнению Хомякова, в основании русского православного воспитания-образования должна быть семья, любовь к семье и любовь в семье.
«Все воспитание и все училища должны быть, насколько возможно, соображены с условиями семейной жизни… Хорошо рассчитанные местности для школ и хорошо распределенные вакации должны доставлять ученикам возможность возвращаться нередко в круг семейный или даже в круг чужой семьи, если нет своей. Семье в лице ее старших членов должен быть открыт доступ в самые недра училищ… Наконец, чисто семейному воспитанию должны быть возвращены права, которых оно теперь лишено. Ставить замкнутые и привилегированные школы вдали от центров русского народонаселения есть ошибка; обращать воспитание юношей в какую-то тайну для их семей есть дело неразумное», – писал Хомяков[8].
Родители должны оставаться главными воспитателями своих детей и в том случае, когда дети обучаются в школах
О том, что русская школа должна быть построена на основании православного учения, писал и Константин Дмитриевич Ушинский. Он говорил, что родители должны оставаться главными воспитателями своих детей и в том случае, когда дети обучаются в школах:
«Отдавая детей на руки воспитателям или помещая их в учебное заведение, родители, конечно, не избавляются этим от священной обязанности наблюдать за воспитанием… для этого родители должны иметь здравые и ясные понятия о том, что они могут требовать, с одной стороны, от воспитателя или учебного заведения, а с другой – от своих детей… родители должны уметь выбрать и оценить воспитателя, знать воспитательные заведения и их курсы… уметь оценивать их достоинства и недостатки»[9].
Ко времени царствования царя Николая II русские школы стали действительно открыты для семьи, родители активно и реально участвовали в управлении образовательным процессом, при этом для простых, малообразованных и необразованных родителей велась масштабная просветительская работа. Интересно: сейчас, если родители явно «не умеют воспитывать детей», родителей лишают родительских прав, а в то время таких родителей учили, собственно, быть родителями, поддерживали и просвещали их… И тем не менее в дореволюционной России многие и многие родители, представители и высших, и низших сословий считали, что преподавание Закона Божия в образовательных учреждениях снимает с них обязанность воспитывать детей, лично заботиться об их обучении вере. Вот что говорил таким родителям новомученик, митрополит Киевский и Галицкий Владимир:
«Некоторые родители, искренно сознавая свою обязанность воспитывать детей в благочестии и страхе Божием… полагают, что с поступлением их в школу эта обязанность их прекращается или, вернее, переходит на школьных учителей и законоучителей. Когда дети отданы в школу, всякие религиозные наставления и упражнения должны быть предоставлены воспитателям школы, родители уже свободны от этого, им не остается ничего более, как только требовать, чтобы школьные законоучители вели это дело как следует и в конце концов сделали их детей благочестивыми и благоговейными. Нет, благочестивые слушатели, напротив! Родители с законоучителями должны идти рука об руку и в религиозном обучении, и в руководстве к благочестивой жизни, даже более: они должны вести это дело, законоучители же и учителя им только помогают»[10].
Это и есть представление о «православном школьном образовании», это и есть ключ к представлению о православном взаимодействии школы и семьи. Это и есть собственно православная педагогика – педагогика семьи.
Боюсь, статья получается слишком длинной, но я не могу не привести здесь слова еще одного новомученика, протоиерея Иоанна Артоболевского, педагога, историка, профессора, отца четверых детей, один из которых – академик АН СССР Иван Иванович Артоболевский. Отец Иоанн писал:
«Я говорю про великое – едва ли не самое великое в нашей жизни – дело воспитания и про наше отношение к этому делу. “Дело воспитания”!.. Не являются ли теперь для многих чуждыми эти слова, когда и самое рождение детей встречается теперь не как благословение неба, не с слезами радости, а с искривленною улыбкой недовольства и неразумными словами ропота. Вот почему мы с легким сердцем готовы возложить всецело дело воспитания от самой колыбели на чужие плечи, как будто труд наемника способен когда-нибудь заменить ласки матери или благоразумное руководство отца. В лучшем случае, принимая этот труд на себя, мы всеми силами стараемся облегчить его для себя; мы страшно боимся сделать из него подлинный и действительно достойный подвиг жизни и вовсе не желаем, чтобы им нарушалось обычное греховное, исполненное себялюбия течение нашей жизни»[11].
И между прочим, сам отец Иоанн, так же, как и многие другие святые родители, так же, как и святые царственные мученики, сам учил детей Закону Божию «параллельно» со школой (об этом я писала здесь: https://pravoslavie.ru/106091.html).
Школьное обучение и воспитание могут быть фантастически эффективны – но только в том случае, если школа и семья действуют рука об руку
Но все же нередко даже верующие родители того времени не следовали этому призыву Церкви – ждали, что школа, учителя Закона Божия, священники и педагоги воспитают их детей. Это и есть однозначный ответ на вопрос: «Почему до революции все учили Закон Божий, а в итоге отреклись от веры?». Да потому, что школьное обучение и воспитание могут быть фантастически эффективны – но только в том случае, если школа и семья действуют рука об руку, если именно родители остаются главными воспитателями своих детей, если родители считают воспитание детей реально главным делом своей жизни! Школьное православное воспитание – это прекрасно, оно может серьезно усилить семейное – но не способно заменить его.
Как встарь, так и сегодня многие и многие родители ищут ту самую «волшебную шкатулку», в которую можно «упаковать» ребенка и на выходе получить «правильного христианина». Как встарь, так и сегодня вместо того, чтобы самим заниматься воспитанием своих детей, родители ищут «умных и правильных» людей, на плечи которых можно было бы переложить это великое дело и «не париться». Но нет другого пути, кроме как самим позаботиться о своих детях, в целом – обо всей своей семье.
Если мы правда хотим, чтобы наши дети были «научены вере», чтобы они получили «христианское воспитание», будем их учить вере сами, независимо от того, посещают ли наши дети еще какие-то «религиозные» уроки. Будем учить их Закону Божию – независимо от того, где наши дети учатся, в обычной государственной школе или в православной гимназии, на семейной форме обучения или онлайн. И вместе со своими детьми будем учиться и воспитываться сами – приходя вместе с ними в храм, участвуя в таинствах, изучая творения святых отцов. Будем сами жить по Закону Божию, в верности супругам, в верности заповедям… В своем родном доме, в своей квартире создадим максимально эффективное место христианского образования детей – создадим малую Церковь, и в этой Церкви будем жить верой и правдой, будем служить Богу и друг другу, будем вместе получать непрерывное православное образование.
Анна Сапрыкина
[1] Николай Сербский, свт. Вера святых. М., 2004.
[2] Иоанн Златоуст, свт. In illud: Vidua eligatur PG 51, 327; Собрание поучений. С. 334. Также Полное собрание творений. Т. 3. Кн. 1. С. 337.
[3] Иоанн Златоуст, свт. In epistulam ad Ephesios XXI PG 62, 151; Полное собрание творений, Т. 11. Кн.1. С. 185.
[4] Григорий Богослов, свт. Funebris oratio in laudem Basilii Magni. Слово 43 // Собрание творений в двух томах. Т.1.
[5] Иоанн Златоуст, свт. In epistulam ad Colossenses, IX, PG 62, 362; Полное собрание творений, Т. 11. Кн. 1. С. 432–433.
[6] Иоанн Златоуст, свт. De Anna, I, PG 54, 636; Полное Собрание Творений, Т. 4. Кн. 2. С. 781.
[7] Хомяков А.С. Об общественном воспитании в России // Полное собрание сочинений Алексея Степановича Хомякова. Т. I. М., 1900. С. 351–352.
[8] Там же. С. 355.
[9] Ушинский К.Д. О пользе педагогической литературы // Проблемы педагогики. М., 2002.
[10] Владимир, митрополит Киевский и Галицкий. Азбука православного воспитания. М., 2002. С. 29–30.
[11] Артоболевский Иоанн, прот. Воспитание как подвиг. М., 1910. Ср.: Сапрыкина А.А. Жизнь замечательных семей. М., 2025.
Источник: Православие.Ru